Большинство понятий современного украинского политикума настолько унифицированы, что обсуждать любую проблему, сложнее схемы – «плохо-хорошо» является в свою очередь плохим тоном.
Вот, и с дефолтом, старшим братом банкротства, та же история – это явление экономики считается просто плохим. Никто не будет себя утруждать объяснениями, что в Украине отсутствует прямая связь внутреннего фондового рынка и денег, под акции предприятий невозможно получить кредит, а вся схема денежного наполнения банков происходит минуя рынок ценных бумаг. Это очевидно было всегда, Украина производит единственную гарантию мирового финансового рынка – государственную гарантию. А субъектом финансирования нашей страны выступал такой всемирный институт, как МВФ. Очевидность отсутствия связи между государством, получающим кредитование от МВФ, и реальной экономикой демонстрировала разница в процентной ставке. Эта разница всегда была настолько существенной, что стоит ли удивляться сложной схеме взаимосвязи – правительства, нанятого теперь для «обеспечения кредита» фактически МВФ и реальными бизнесами (когда мы станем говорить делами?) в Украине.
К примеру, наш сосед, президент Беларуси удостоился показа по ТВ с коротким заявлением, о том, что его договоренность с МВФ позволяет ему получить средства под максимум 2%, а, мол, русские (братья!- иронично) предлагают аж 5% кредитование и с отсрочкой выплат всего-навсего 3-5 лет.
Возможно, поэтому Лукашенко в период с 21-го по 24 февраля сделал ряд круто противоречащих друг другу заявлений, поворачиваясь в течении суток на 180 градусов, но это и понятно: белорусская экономика, являясь закрытой на внешних рынках абсолютно зависима от оборотных средств и Запада и России в совершенно определенном соотношении. Главное, у белорусов нет собственных оборотных средств. Продолжая заниматься сложной переработкой в пищевой, химической и машиностроительной отраслях, Беларусь теперь нуждается в фактической предоплате этих сегментов рынка с последующей выдачей «на гора» экспортной продукции. Белорусская экономика, возможно, единственная в постсоветском пространстве сделала вызов кенсианскому представлению о мировом устройстве экономики. Отчасти все это произошло из-за отказа Лукашенко «разрешить» политические и общественные свободы. Государство (читай – Лукашенко) в Беларуси продолжало все эти годы активно вмешиваться в экономику.
А наша экономика в свою очередь все еще далека от классической капиталистической системы. Но почему?
Размер мировой финансовой «ямы»
Напомню, общий принцип современного капитализма заключается с том, что прибыли рынка приватизируются, а риски – социализируются. В своей предыдущей статье я уже описывал подход Ноама Хомского к такому принципу, где совершенно не учитываются риски третьих лиц, в результате чего – главными плательщиками по рискам третьих лиц в результате – выступают обычные граждане. Так происходит в Европе, США, так и произошло в Украине.
Внутреннему кризису в Украине предшествовало ряд скандалов, связанных с «инвесторами» жилищного строительства. Налоговая инспекция «ловит» нарушителей в торговле за невыдачу чека на 10 гривен, а в нашей банковской сфере в результате договора троих: «инвестора», банка и строителя в результате исполнения договора не возникает никакой ценной бумаги завершенного материального объекта. Это ли не чудо капитализма? То есть между оплатой «товара» и получением возникает огромное количество чиновников БТИ, местной власти, в результате – инвесторы продолжают платить проценты по кредиту, а жилье стоит не заселенное.
Этот пример я привел, как «близкий к земле», чтобы яснее представлять, что такое «риски третьих лиц» на практике.
В свое время один из богатейших людей США миллиардер Трамп считал вполне допустимым и полезным банкротство предприятий. Более того, мы можем припомнить, как главный герой когда-то нашумевшей картины «Красотка» с Ричардом Гиром зарабатывал тем, что делил крупные обанкротившиеся предприятия и продавал частями. Это были 80-е годы. Но в 2006 году в книге британского историка Найалла Фергюсона мы читаем уже о том, как объем деривативов (акций, ценных бумаг), обращающихся на фондовом рынке – составил 473 триллиона долларов США, а совокупный объем экономики в 2006 году составил «всего» 47 триллионов. Таким образом, лишь десятая часть средств является не спекулятивной, соответствующей реальной экономике.
Приблизительно такую же ситуацию описывают украинские финансисты – на 5-10 миллионов уставного капитала среднего украинского коммерческого банка, ценных бумаг банков, кредитование (а значит, в «сухом остатке» – ценных бумаг) выдано в десять раз большее количество финансовых обязательств. Что же касается, попытки свести депозитную и кредитную составляющую банков – все это риски «третьих лиц» и пока правительство осторожно дает понять, что взять на себя задачу финансовых компенсаций в коммерческих банках оно не в силах.
Некоторые политики меры по «зачетам» называют первейшей необходимостью определенной «политики национального банка», хотя, все прекрасно понимают, что такой функции у национального банка нет. Также, в Украине совершенно извращенная форма бухгалтерской отчетности, по которой очень сложно понять – где находится реальная экономика, а где – спекулятивная. Для того, чтобы это понять – достаточно открыть любой аудиторский отчет. Финансовая составляющая, интересная лишь санирующим органам совершенно не ставит задачей показать первоначальную, историческую составляющую любой экономики, бухгалтерии – эффективность использования ресурсов, в том числе человеческого труда на этом предприятии. Если хотите по Марксу: объем добавленной стоимости на долю капитала и человеческого труда. Советская бухгалтерия, официально представленная наследницей ученья Маркса настолько научилась запутывать рабочих, что достижения рассматривались лишь в каком-то гиннесовском смысле и, наконец, «экономика должна быть экономной».
Наше правительство в свою очередь настолько увлеклось своим геополитическим влиянием и выбором между Западом и Востоком, что ему просто некогда было заниматься простой экономикой. В совсем недавнем прошлом, оказывается даже Борис Олийнык занимался лоббированием украинской оригинальной операционной системой для компьютеров. Что нам Билл Гейтс?!
Вся эта гигантомания на пороге совершеннолетия украинской независимости привела страну к ситуации, которую я в одной из статей назвал геополитическим социализмом. Совсем недавно вся страна взахлеб обсуждала цену на газ и это ли не признак коллективного сумасшествия – зачем обсуждать то, на что никто, кроме избранных лиц, «государей» повлиять не может. В конце концов – во всех странах дешевеет топливо, вместе с ценой на нефть, а в Украине дорожает.
В конце концов, наша экономика настолько запуталась, что в Украине образовалось два государственных бюджета – национальный и местный. В общем, используя власть и геополитическое влияние украинское правительство продолжает контролировать большие ресурсы, поэтому выделяя средства, субсидии, субвенции для определенной программы или дела, из национального бюджета оно обеспокоено сбором этих же средств обратно. Я бы даже не упоминал - сколько комиссий на разных уровнях еще и проверит правильность этой калькуляции из государственной казны в государственную.
У кого прямые отношения с мировой экономикой
Но вернемся в макро-формат.
С 2004 года по настоящее время наше правительство в силу вышеописанных - «открытых» и «прибыльных» отношений с МВФ и «попутной» попыткой войти в мировой океан экономики занималось исключительно заигрыванием с бизнесом. Борьба с нагроможденной советской бухгалтерией закончилась такой либерализацией, что сегодня правительство практически не имеет статистики – частные предприятия были освобождены от необходимости платить все налоги с оборота, вместо этого началась эклектика местных поборов и из-за появления неконтролируемых прибылей правительство начало разогревать спекулятивный рынок собственности. Вместо развития реальной экономики предприниматели и хозяева бизнесов занялись спекуляциями на рынке земли и лоббированием корпоративных задач.
Тем ни менее, это были наши, украинские шаги по либерализации внутреннего рынка, наше правительство освобождалось от вмешательства в экономику, оставляя за собой право лишь перераспределения национального бюджета и политические баталии. Этого процесса практически не было у наших соседей и тяжело говорить у кого ситуация теперь лучше.
В этом контексте представляет интерес послание президента России федеральному собранию 5 ноября 2008 года: «…государственная бюрократия по-прежнему, как и двадцать лет назад, руководствуется все тем же недоверием к свободному человеку и свободной деятельности. Эта логика подталкивает ее к опасным выводам и опасным действиям. Бюрократия периодически «кошмарит» бизнес – чтобы не сделал чего не так. … В результате государственный аппарат у нас – это самый большой работодатель, самый активный издатель, самый лучший продюсер. Сам себе суд, сам себе партия и сам себе, в конечном счете, народ. Такая система абсолютно неэффективна и создает только одно – коррупцию (Аплодисменты – так написано в полиграфическом исполнении).»
Что же является наиболее опасным сегодня в действиях нашего, оторванного от точной по эффективности труда, марксовой статистики правительства?
Суть дефолта – очищение от лишнего.
Ведь, даже либеральные аналитики понимают, что дело не в Марксе или Ноаме Хомском, а в среднестатистической украинской зарплате активного населения в 1000 гривен, из которой в виде свободнорыночной энергетической, тарифной, продовольственной составляющей правительство хочет собрать 70 миллиардов гривен. Даже если бы нас было 50 миллионов, такие намерения правительства не позволяли бы сказать, что у правительства все в порядке с государственным балансом.
В сегодняшних условиях мы не можем сформировать собственный взгляд на экономику – из-за отсутствия собственной же статистики. Также, как мер, допустим, города Ирпеня не имеет статистики - что и как работает на его территории. Так, и Тимошенко никак не верит Пинзеныку – ей нужен простор, а не скучная бухгалтерия.
Также, как на сессии Ирпенской рады позорно отказывают предприятию ТПП «Рада» в аренде места для сбора вторсырья, возможно, не представляя, что это единственное предприятие в регионе, которое позволяет сегодня обнищавшим людям сдать что-нибудь взамен на заветные 20-40 гривен. Так, и Тимошенко плохо представляет, что по сути - предложение российской или мировой финансовой бюрократии менее интересно, чем 2 миллиарда гривен для оживления торговли с Беларусью.
Например, мы сегодня являемся свидетелями активного желания «экспертов» представить средства денежного рынка, объемом в виртуальные 70 миллиардов гривен – деньгами, что есть у народа. Все это происходит таким беззастенчивым передергиванием данных, без идентификации ресурса (деньги, депозит в банке, инвестиционный договор, право собственности на землю, спекулятивный капитал, прочее), что поставщики товаров в такой ситуации могут лишь надеяться на «списание» долгов или банкротство такого правительства. То есть, дефолт? А что взамен?
В результате дефолта Исландии, произошло следующее.
Мировая общественность «вдруг» вспомнила, что в противовес теории экономиста Джона Мэйнарда Кейнса, горячего сторонника отказа от мирового стандарта экономики («прямой межгосударственной торговли, валютных трансфертов») и активного государственного вмешательства в макроэкономические процессы были представители австрийской школы экономики – Фридрих фон Хайек и Людвиг фон Мизес. «Оживление» экономики, которое последние 20 лет осуществлялось под руководством последовательного кейсианца бывшего председателя Федерального резерва США Алана Гринспена, сегодня пребывает в той стадии, когда последнего могут запомнить, как самого переоцененного и опасного экономиста в мире.
Кто ты – инвестор?
Совсем в другом свете предстает «сделка века» инициированная Юлией Тимошенко по продаже украинского металлургического комбината в Запорожье. Пытаясь «заработать» на внешних инвестициях, наше правительство на самом деле получило обесцененные в десятикратном размере мировые финансовые средства, которые в основном туда же и уходят – в мировую финансовую систему. Нам отчетливо это стало ясно, конечно, только теперь. Поэтому, украинский дефолт если и грозит нашей стране, то лишь в той мере, какие обязательства такого плана имеются у правительства Украины. Служение внешнему инвестору или наведение порядка с украинскими внешними обязательствами сегодня, наконец, может восприниматься как процессы одной природы – финансирование содержания украинской государственной системы и ее социальных обязательств. Поэтому, украинский дефолт по сути не может отменить ни «дурацкий» НДС, который совершенно утратил функцию регулятора, стимулятора и аналитики для экономики и даже наоборот, сделал тормозом все операции с отсрочкой платежа, так как при рентабельности операции конечного плательщика ниже разницы между предпоследним поставщиком услуги (товара) с НДС и последним делает предприятие просто банкротом. Таким образом, налоговая инспекция в Ирпене арестовала у КП «Ирпенский вестник» средство производства – печатный станок. Зачем государству этот станок, почему у государства нет желания на оптимизацию и анализ таких операций можно лишь догадываться.
Это актуально, так как сегодня 90% коммунальных предприятий, которые хоть как-то могли бы оживить рынок услуг на местах вынуждены «тянуть» НДС и неоплаченные услуги одновременно, попадая в заложники правительства, что через своего представителя на местах – казначейство, выказывает абсолютное равнодушие к реальному сектору экономики. Ведь, соотношение защищенных (как правило социальных) статей выплат и реальных – никого в правительстве скорее всего не интересует. На днях вице-премьер Иван Васюнык заявил, что для такого важного дела, как украинская энциклопедия, 100 миллионов гривен – задача уже решенная. Как представитель полиграфической сферы я должен быть рад. Тем более, если эти средства пошли бы на гонорарную часть авторам. Так, нет. Не верю.
Автор недавно вышедшей энциклопедии «Художники Украины» Николай Лабинский все это сделал на средства художников, а коллектив А.В. Кудрицкого (УРЕ), выпустивший последнюю украинскую энциклопедию в 1986 году в 4-х томах даже не рассматривается в качестве исполнителя хотя бы части этого мероприятия. Я упоминаю об этом факте – как факторе эклектичности выбора правительства. Не важно, гуманитарные или экономические задачи ставит это правительство.
Элементами развития, занятости населения сегодня по идее должны продолжать заниматься исключительно не государственные служащие, не правители. А кто, спрашивается, если коммерческие банки даже перечисления денег осуществляют сегодня с задержками? Какой орган внутри государства сможет инициировать последовательную работу «ближе к народу»? Может быть местное самоуправление, объединившись на примере Ассоциации городов Украины (АМУ) сможет разобраться хотя бы со статистикой?
«Пример» государственного подхода
Поэтому, если и употребить понятие «дефолт», то чему собственно? Ведь, за почти 20 лет, как большие предприятия реального сектора в Украине были преобразованы в ОАО, ни одно из них не было толком приватизировано. Акции этих ОАО планомерно выставлялись на продажу, но право получения дивидентов и основные прибыли оставлялись на усмотрения правления, поэтому, одним из элементов «очистки» экономики больших предприятий от иждивенчества и экономических наслоений - было рейдерство, фактор отрицательных моральных качеств, но единственно возможный в существующих условиях. Я это упоминаю лишь с той целью, чтобы напомнить о том качестве нашего правительства, что оно не участвовало ни в одной оптимизации ни одного конкретного предприятия, оно не смогло даже решить проблему «скопом» проданных предприятий, вместе с общежитиями, где люди имели единственное жилье. И пока, в акции рабочих этих предприятий содержалось право в том числе и на общежитие, все казалось логичным. Также, как и логичным казалось тотальное право украинцев на свою землю.
Со временем, владение ресурсами без оборотного капитала, а значит – важного элемента развития, стало тотальным, поэтому мода на инвесторов приобрела размер такого же тотального бедствия. Даже, спонсоров иногда называют инвесторами. Суть беды состоит в том, что инвестор должен быть чужой, интерес инвестора никоим образом не должен соприкасаться с целями правительства, местной администрации, предприятия.
Таким образом, мы достигли теперешнего уровня экономической эклектики, когда политическая власть, правительство и реальная экономика оказались чуждыми друг другу. Ни одна солидарная цель этими институциями общества не рассматривается и, даже, никаким образом не исчисляется. Анархист Бухарин прослезился бы в сегодняшней Украине.
Поэтому в существующих условиях мы понимаем, что у правительства совершенно нет мотивации для разделения спекулятивных и операций реального сектора, также как и то, что наше правительство не готово переходить на межгосударственные трансферты по взаимным с другими странами внешнеторговым операциям. Хотя у правительства уже что называется «лежит на столе» предложение от той же Беларуси на прямые межгосударственные операции в гривнах.
Выживай – кто как может!
Россия же все еще пытается «продать» межправительственный кредит (о котором упоминал Лукашенко, и который «скромно» не обсуждает Тимошенко), судьба которого заключается в непредсказуемом (или предсказуемом) соотношении на содержание государства, социальные выплаты, крупные «зачеты». Наше правительство таким образом может с Россией пойти по пути экономики Гринспена. Понятно, что российская бюрократия имеет свои виды: экономика, отделенная от реального сектора интересна не только американской бюрократии, последователи кейсианства есть везде, возможно, даже в Китае.
Принципиальным сегодня представляется появление зависимых от национального банка страны валютных операций на внешнем рынке товаропроизводителей. Эта зависимость состоит в отслеживании операций по финансированию оборота на реальном рынке, исключению или отделению от спекулятивных операций, в том числе и исходящих от правительства. Действительно, появятся такие понятия, как «критичный импорт», объем торговли многократно уменьшится, внешняя экономика перестанет быть либеральной. Нынешняя попытка правительства обязать национальный банк ввести 80% «налог» на валютную выручку экспортеров, товаропроизводителей – путь в никуда. Никто не несет ответственность за направление использования этих средств, полученных нацбанком на льготных условиях. В условиях, когда сегодня руководитель одного из отделений коммерческого банка крадет средства клиента банка – ставит руководство Нацбанка в условия легального «блата» для государственных нужд.
В завершении, я хочу напомнить, что в предыдущей статье я указывал основное направление развития национального рынка и настаивал на необходимости самообеспечения гражданами своей потребительской корзины. В тоже время, нас волнует жуткая обеспокоенность нашего правительства сбором наших небольших средств и абсолютным контролем всех правительственных выплат на оживление реальной экономики (Тимошенко обязала частное предприятие по изготовлению комбайнов из Херсона открыть счет в казначействе). Опыт Турции в 2002 году, когда для оживления экономики правительство выпустило в экономику не менее 40% наличных денег в свободный оборот, разрешило свободное хождение долларов и вывоз собственной валюты таким образом, что операции на Одесском рынке некоторые предприниматели осуществляли в турецкой валюте. Ведь, сегодня мы реально сталкиваемся с отсутствием денег, даже, не в смысле заработка, а в таком смысле – что реальная функция обмена результатами труда просто не работает.
Хотя, возможно, пора уже употребить герценовское «Что делать?».
Виталий Ищенко,
социолог, журналист, координатор Украинско-Белорусского клуба
E-mail >>
Вот, и с дефолтом, старшим братом банкротства, та же история – это явление экономики считается просто плохим. Никто не будет себя утруждать объяснениями, что в Украине отсутствует прямая связь внутреннего фондового рынка и денег, под акции предприятий невозможно получить кредит, а вся схема денежного наполнения банков происходит минуя рынок ценных бумаг. Это очевидно было всегда, Украина производит единственную гарантию мирового финансового рынка – государственную гарантию. А субъектом финансирования нашей страны выступал такой всемирный институт, как МВФ. Очевидность отсутствия связи между государством, получающим кредитование от МВФ, и реальной экономикой демонстрировала разница в процентной ставке. Эта разница всегда была настолько существенной, что стоит ли удивляться сложной схеме взаимосвязи – правительства, нанятого теперь для «обеспечения кредита» фактически МВФ и реальными бизнесами (когда мы станем говорить делами?) в Украине.
К примеру, наш сосед, президент Беларуси удостоился показа по ТВ с коротким заявлением, о том, что его договоренность с МВФ позволяет ему получить средства под максимум 2%, а, мол, русские (братья!- иронично) предлагают аж 5% кредитование и с отсрочкой выплат всего-навсего 3-5 лет.
Возможно, поэтому Лукашенко в период с 21-го по 24 февраля сделал ряд круто противоречащих друг другу заявлений, поворачиваясь в течении суток на 180 градусов, но это и понятно: белорусская экономика, являясь закрытой на внешних рынках абсолютно зависима от оборотных средств и Запада и России в совершенно определенном соотношении. Главное, у белорусов нет собственных оборотных средств. Продолжая заниматься сложной переработкой в пищевой, химической и машиностроительной отраслях, Беларусь теперь нуждается в фактической предоплате этих сегментов рынка с последующей выдачей «на гора» экспортной продукции. Белорусская экономика, возможно, единственная в постсоветском пространстве сделала вызов кенсианскому представлению о мировом устройстве экономики. Отчасти все это произошло из-за отказа Лукашенко «разрешить» политические и общественные свободы. Государство (читай – Лукашенко) в Беларуси продолжало все эти годы активно вмешиваться в экономику.
А наша экономика в свою очередь все еще далека от классической капиталистической системы. Но почему?
Размер мировой финансовой «ямы»
Напомню, общий принцип современного капитализма заключается с том, что прибыли рынка приватизируются, а риски – социализируются. В своей предыдущей статье я уже описывал подход Ноама Хомского к такому принципу, где совершенно не учитываются риски третьих лиц, в результате чего – главными плательщиками по рискам третьих лиц в результате – выступают обычные граждане. Так происходит в Европе, США, так и произошло в Украине.
Внутреннему кризису в Украине предшествовало ряд скандалов, связанных с «инвесторами» жилищного строительства. Налоговая инспекция «ловит» нарушителей в торговле за невыдачу чека на 10 гривен, а в нашей банковской сфере в результате договора троих: «инвестора», банка и строителя в результате исполнения договора не возникает никакой ценной бумаги завершенного материального объекта. Это ли не чудо капитализма? То есть между оплатой «товара» и получением возникает огромное количество чиновников БТИ, местной власти, в результате – инвесторы продолжают платить проценты по кредиту, а жилье стоит не заселенное.
Этот пример я привел, как «близкий к земле», чтобы яснее представлять, что такое «риски третьих лиц» на практике.
В свое время один из богатейших людей США миллиардер Трамп считал вполне допустимым и полезным банкротство предприятий. Более того, мы можем припомнить, как главный герой когда-то нашумевшей картины «Красотка» с Ричардом Гиром зарабатывал тем, что делил крупные обанкротившиеся предприятия и продавал частями. Это были 80-е годы. Но в 2006 году в книге британского историка Найалла Фергюсона мы читаем уже о том, как объем деривативов (акций, ценных бумаг), обращающихся на фондовом рынке – составил 473 триллиона долларов США, а совокупный объем экономики в 2006 году составил «всего» 47 триллионов. Таким образом, лишь десятая часть средств является не спекулятивной, соответствующей реальной экономике.
Приблизительно такую же ситуацию описывают украинские финансисты – на 5-10 миллионов уставного капитала среднего украинского коммерческого банка, ценных бумаг банков, кредитование (а значит, в «сухом остатке» – ценных бумаг) выдано в десять раз большее количество финансовых обязательств. Что же касается, попытки свести депозитную и кредитную составляющую банков – все это риски «третьих лиц» и пока правительство осторожно дает понять, что взять на себя задачу финансовых компенсаций в коммерческих банках оно не в силах.
Некоторые политики меры по «зачетам» называют первейшей необходимостью определенной «политики национального банка», хотя, все прекрасно понимают, что такой функции у национального банка нет. Также, в Украине совершенно извращенная форма бухгалтерской отчетности, по которой очень сложно понять – где находится реальная экономика, а где – спекулятивная. Для того, чтобы это понять – достаточно открыть любой аудиторский отчет. Финансовая составляющая, интересная лишь санирующим органам совершенно не ставит задачей показать первоначальную, историческую составляющую любой экономики, бухгалтерии – эффективность использования ресурсов, в том числе человеческого труда на этом предприятии. Если хотите по Марксу: объем добавленной стоимости на долю капитала и человеческого труда. Советская бухгалтерия, официально представленная наследницей ученья Маркса настолько научилась запутывать рабочих, что достижения рассматривались лишь в каком-то гиннесовском смысле и, наконец, «экономика должна быть экономной».
Наше правительство в свою очередь настолько увлеклось своим геополитическим влиянием и выбором между Западом и Востоком, что ему просто некогда было заниматься простой экономикой. В совсем недавнем прошлом, оказывается даже Борис Олийнык занимался лоббированием украинской оригинальной операционной системой для компьютеров. Что нам Билл Гейтс?!
Вся эта гигантомания на пороге совершеннолетия украинской независимости привела страну к ситуации, которую я в одной из статей назвал геополитическим социализмом. Совсем недавно вся страна взахлеб обсуждала цену на газ и это ли не признак коллективного сумасшествия – зачем обсуждать то, на что никто, кроме избранных лиц, «государей» повлиять не может. В конце концов – во всех странах дешевеет топливо, вместе с ценой на нефть, а в Украине дорожает.
В конце концов, наша экономика настолько запуталась, что в Украине образовалось два государственных бюджета – национальный и местный. В общем, используя власть и геополитическое влияние украинское правительство продолжает контролировать большие ресурсы, поэтому выделяя средства, субсидии, субвенции для определенной программы или дела, из национального бюджета оно обеспокоено сбором этих же средств обратно. Я бы даже не упоминал - сколько комиссий на разных уровнях еще и проверит правильность этой калькуляции из государственной казны в государственную.
У кого прямые отношения с мировой экономикой
Но вернемся в макро-формат.
С 2004 года по настоящее время наше правительство в силу вышеописанных - «открытых» и «прибыльных» отношений с МВФ и «попутной» попыткой войти в мировой океан экономики занималось исключительно заигрыванием с бизнесом. Борьба с нагроможденной советской бухгалтерией закончилась такой либерализацией, что сегодня правительство практически не имеет статистики – частные предприятия были освобождены от необходимости платить все налоги с оборота, вместо этого началась эклектика местных поборов и из-за появления неконтролируемых прибылей правительство начало разогревать спекулятивный рынок собственности. Вместо развития реальной экономики предприниматели и хозяева бизнесов занялись спекуляциями на рынке земли и лоббированием корпоративных задач.
Тем ни менее, это были наши, украинские шаги по либерализации внутреннего рынка, наше правительство освобождалось от вмешательства в экономику, оставляя за собой право лишь перераспределения национального бюджета и политические баталии. Этого процесса практически не было у наших соседей и тяжело говорить у кого ситуация теперь лучше.
В этом контексте представляет интерес послание президента России федеральному собранию 5 ноября 2008 года: «…государственная бюрократия по-прежнему, как и двадцать лет назад, руководствуется все тем же недоверием к свободному человеку и свободной деятельности. Эта логика подталкивает ее к опасным выводам и опасным действиям. Бюрократия периодически «кошмарит» бизнес – чтобы не сделал чего не так. … В результате государственный аппарат у нас – это самый большой работодатель, самый активный издатель, самый лучший продюсер. Сам себе суд, сам себе партия и сам себе, в конечном счете, народ. Такая система абсолютно неэффективна и создает только одно – коррупцию (Аплодисменты – так написано в полиграфическом исполнении).»
Что же является наиболее опасным сегодня в действиях нашего, оторванного от точной по эффективности труда, марксовой статистики правительства?
Суть дефолта – очищение от лишнего.
Ведь, даже либеральные аналитики понимают, что дело не в Марксе или Ноаме Хомском, а в среднестатистической украинской зарплате активного населения в 1000 гривен, из которой в виде свободнорыночной энергетической, тарифной, продовольственной составляющей правительство хочет собрать 70 миллиардов гривен. Даже если бы нас было 50 миллионов, такие намерения правительства не позволяли бы сказать, что у правительства все в порядке с государственным балансом.
В сегодняшних условиях мы не можем сформировать собственный взгляд на экономику – из-за отсутствия собственной же статистики. Также, как мер, допустим, города Ирпеня не имеет статистики - что и как работает на его территории. Так, и Тимошенко никак не верит Пинзеныку – ей нужен простор, а не скучная бухгалтерия.
Также, как на сессии Ирпенской рады позорно отказывают предприятию ТПП «Рада» в аренде места для сбора вторсырья, возможно, не представляя, что это единственное предприятие в регионе, которое позволяет сегодня обнищавшим людям сдать что-нибудь взамен на заветные 20-40 гривен. Так, и Тимошенко плохо представляет, что по сути - предложение российской или мировой финансовой бюрократии менее интересно, чем 2 миллиарда гривен для оживления торговли с Беларусью.
Например, мы сегодня являемся свидетелями активного желания «экспертов» представить средства денежного рынка, объемом в виртуальные 70 миллиардов гривен – деньгами, что есть у народа. Все это происходит таким беззастенчивым передергиванием данных, без идентификации ресурса (деньги, депозит в банке, инвестиционный договор, право собственности на землю, спекулятивный капитал, прочее), что поставщики товаров в такой ситуации могут лишь надеяться на «списание» долгов или банкротство такого правительства. То есть, дефолт? А что взамен?
В результате дефолта Исландии, произошло следующее.
Мировая общественность «вдруг» вспомнила, что в противовес теории экономиста Джона Мэйнарда Кейнса, горячего сторонника отказа от мирового стандарта экономики («прямой межгосударственной торговли, валютных трансфертов») и активного государственного вмешательства в макроэкономические процессы были представители австрийской школы экономики – Фридрих фон Хайек и Людвиг фон Мизес. «Оживление» экономики, которое последние 20 лет осуществлялось под руководством последовательного кейсианца бывшего председателя Федерального резерва США Алана Гринспена, сегодня пребывает в той стадии, когда последнего могут запомнить, как самого переоцененного и опасного экономиста в мире.
Кто ты – инвестор?
Совсем в другом свете предстает «сделка века» инициированная Юлией Тимошенко по продаже украинского металлургического комбината в Запорожье. Пытаясь «заработать» на внешних инвестициях, наше правительство на самом деле получило обесцененные в десятикратном размере мировые финансовые средства, которые в основном туда же и уходят – в мировую финансовую систему. Нам отчетливо это стало ясно, конечно, только теперь. Поэтому, украинский дефолт если и грозит нашей стране, то лишь в той мере, какие обязательства такого плана имеются у правительства Украины. Служение внешнему инвестору или наведение порядка с украинскими внешними обязательствами сегодня, наконец, может восприниматься как процессы одной природы – финансирование содержания украинской государственной системы и ее социальных обязательств. Поэтому, украинский дефолт по сути не может отменить ни «дурацкий» НДС, который совершенно утратил функцию регулятора, стимулятора и аналитики для экономики и даже наоборот, сделал тормозом все операции с отсрочкой платежа, так как при рентабельности операции конечного плательщика ниже разницы между предпоследним поставщиком услуги (товара) с НДС и последним делает предприятие просто банкротом. Таким образом, налоговая инспекция в Ирпене арестовала у КП «Ирпенский вестник» средство производства – печатный станок. Зачем государству этот станок, почему у государства нет желания на оптимизацию и анализ таких операций можно лишь догадываться.
Это актуально, так как сегодня 90% коммунальных предприятий, которые хоть как-то могли бы оживить рынок услуг на местах вынуждены «тянуть» НДС и неоплаченные услуги одновременно, попадая в заложники правительства, что через своего представителя на местах – казначейство, выказывает абсолютное равнодушие к реальному сектору экономики. Ведь, соотношение защищенных (как правило социальных) статей выплат и реальных – никого в правительстве скорее всего не интересует. На днях вице-премьер Иван Васюнык заявил, что для такого важного дела, как украинская энциклопедия, 100 миллионов гривен – задача уже решенная. Как представитель полиграфической сферы я должен быть рад. Тем более, если эти средства пошли бы на гонорарную часть авторам. Так, нет. Не верю.
Автор недавно вышедшей энциклопедии «Художники Украины» Николай Лабинский все это сделал на средства художников, а коллектив А.В. Кудрицкого (УРЕ), выпустивший последнюю украинскую энциклопедию в 1986 году в 4-х томах даже не рассматривается в качестве исполнителя хотя бы части этого мероприятия. Я упоминаю об этом факте – как факторе эклектичности выбора правительства. Не важно, гуманитарные или экономические задачи ставит это правительство.
Элементами развития, занятости населения сегодня по идее должны продолжать заниматься исключительно не государственные служащие, не правители. А кто, спрашивается, если коммерческие банки даже перечисления денег осуществляют сегодня с задержками? Какой орган внутри государства сможет инициировать последовательную работу «ближе к народу»? Может быть местное самоуправление, объединившись на примере Ассоциации городов Украины (АМУ) сможет разобраться хотя бы со статистикой?
«Пример» государственного подхода
Поэтому, если и употребить понятие «дефолт», то чему собственно? Ведь, за почти 20 лет, как большие предприятия реального сектора в Украине были преобразованы в ОАО, ни одно из них не было толком приватизировано. Акции этих ОАО планомерно выставлялись на продажу, но право получения дивидентов и основные прибыли оставлялись на усмотрения правления, поэтому, одним из элементов «очистки» экономики больших предприятий от иждивенчества и экономических наслоений - было рейдерство, фактор отрицательных моральных качеств, но единственно возможный в существующих условиях. Я это упоминаю лишь с той целью, чтобы напомнить о том качестве нашего правительства, что оно не участвовало ни в одной оптимизации ни одного конкретного предприятия, оно не смогло даже решить проблему «скопом» проданных предприятий, вместе с общежитиями, где люди имели единственное жилье. И пока, в акции рабочих этих предприятий содержалось право в том числе и на общежитие, все казалось логичным. Также, как и логичным казалось тотальное право украинцев на свою землю.
Со временем, владение ресурсами без оборотного капитала, а значит – важного элемента развития, стало тотальным, поэтому мода на инвесторов приобрела размер такого же тотального бедствия. Даже, спонсоров иногда называют инвесторами. Суть беды состоит в том, что инвестор должен быть чужой, интерес инвестора никоим образом не должен соприкасаться с целями правительства, местной администрации, предприятия.
Таким образом, мы достигли теперешнего уровня экономической эклектики, когда политическая власть, правительство и реальная экономика оказались чуждыми друг другу. Ни одна солидарная цель этими институциями общества не рассматривается и, даже, никаким образом не исчисляется. Анархист Бухарин прослезился бы в сегодняшней Украине.
Поэтому в существующих условиях мы понимаем, что у правительства совершенно нет мотивации для разделения спекулятивных и операций реального сектора, также как и то, что наше правительство не готово переходить на межгосударственные трансферты по взаимным с другими странами внешнеторговым операциям. Хотя у правительства уже что называется «лежит на столе» предложение от той же Беларуси на прямые межгосударственные операции в гривнах.
Выживай – кто как может!
Россия же все еще пытается «продать» межправительственный кредит (о котором упоминал Лукашенко, и который «скромно» не обсуждает Тимошенко), судьба которого заключается в непредсказуемом (или предсказуемом) соотношении на содержание государства, социальные выплаты, крупные «зачеты». Наше правительство таким образом может с Россией пойти по пути экономики Гринспена. Понятно, что российская бюрократия имеет свои виды: экономика, отделенная от реального сектора интересна не только американской бюрократии, последователи кейсианства есть везде, возможно, даже в Китае.
Принципиальным сегодня представляется появление зависимых от национального банка страны валютных операций на внешнем рынке товаропроизводителей. Эта зависимость состоит в отслеживании операций по финансированию оборота на реальном рынке, исключению или отделению от спекулятивных операций, в том числе и исходящих от правительства. Действительно, появятся такие понятия, как «критичный импорт», объем торговли многократно уменьшится, внешняя экономика перестанет быть либеральной. Нынешняя попытка правительства обязать национальный банк ввести 80% «налог» на валютную выручку экспортеров, товаропроизводителей – путь в никуда. Никто не несет ответственность за направление использования этих средств, полученных нацбанком на льготных условиях. В условиях, когда сегодня руководитель одного из отделений коммерческого банка крадет средства клиента банка – ставит руководство Нацбанка в условия легального «блата» для государственных нужд.
В завершении, я хочу напомнить, что в предыдущей статье я указывал основное направление развития национального рынка и настаивал на необходимости самообеспечения гражданами своей потребительской корзины. В тоже время, нас волнует жуткая обеспокоенность нашего правительства сбором наших небольших средств и абсолютным контролем всех правительственных выплат на оживление реальной экономики (Тимошенко обязала частное предприятие по изготовлению комбайнов из Херсона открыть счет в казначействе). Опыт Турции в 2002 году, когда для оживления экономики правительство выпустило в экономику не менее 40% наличных денег в свободный оборот, разрешило свободное хождение долларов и вывоз собственной валюты таким образом, что операции на Одесском рынке некоторые предприниматели осуществляли в турецкой валюте. Ведь, сегодня мы реально сталкиваемся с отсутствием денег, даже, не в смысле заработка, а в таком смысле – что реальная функция обмена результатами труда просто не работает.
Хотя, возможно, пора уже употребить герценовское «Что делать?».
Виталий Ищенко,
социолог, журналист, координатор Украинско-Белорусского клуба
E-mail >>
